Урбанизация – естественный процесс для любого государства, в том числе и для России. Ежегодный прирост населения на нашей необъятной родине равен 0,11%. Казалось бы, это нормально, однако в России происходящее приобретает минорное звучание. Несмотря на стремительный рост населения в городах, уменьшается число жителей сел. В деревнях остается все меньше людей, школ и больниц. Деревни в России медленно погибают.

Уже в 2010 году насчитывалось около 153 125 сельских населенных пунктов. Это на 2,2 тысячи меньше, чем по данным переписи 2002 года. При этом на Северо-Западе России не меньше 30 тысяч сел, в которых проживает не больше 10 человек. По данным исследования НИУ ВШЭ с лица России ежедневно исчезает 3 деревни. В чем причины оттока населения, и почему из-за этого гибнут деревни?

Татьяна Нефедова из Института географии РАН и Никита Мкртчян из Института демографии ВШЭ провели исследование, по их подсчетам в 1917 году 85% россиян были крестьянами, а к моменту распада СССР три четверти страны уже жило в городах. При этом сложно сказать, что сельчане, как и в былые времена, зарабатывают трудом на земле. Большинство работают вахтами, некоторые в остальное время охотятся, собирают ягоды, что в простонародье называется «колымят». У людей нет денег ни на жизнь, ни на ведение хозяйства. Сейчас редко у кого встретишь кур, что уж говорить о коровах, свиньях и другом скоте.

Скотное и растениеводческое хозяйство в России держится на агрохолдингах. Если раньше прирост продукции обеспечивался за счет огромных вливаний в эту сферу, то сейчас фермерство забыто государством.  В 1989 году, отраслям народного хозяйства и населению было выдано ссуд на 391,1 млрд. рублей, из них сельскому хозяйству - 131,5 млрд., 33,5% от всего объема. Вот что об этом говорит уральский фермер Василий Мельниченко: «Создается впечатление, что цель властей — обезлюдеть сельские территории. Их интересует своеобразно понимаемая эффективность. У агрохолдинга, например, мясо выходит на три рубля дешевле, чем у скромного фермера.» Нет политики по поддержке фермерского хозяйства – отпадает необходимость содержания животно и растениеводческих ферм, а значит и отсутствует ценность в деревне, на которой прежде держалась немалая часть экономики страны. 

Инфраструктура в деревнях уже давно погибла. Можно считать удачей, если найдется полуразваленная школа с одним учителем на три деревни, медпункт с фельдшером. Да, именно медпункт, а не больница. Две трети деревень – поселения, в которых отсутствуют какие-либо центры медицинской помощи. Ежегодно правительство выделяет 3-5 млрд рублей на развитие медицины в селах. Однако результата это не дает. Деньги уходят в карманы чиновникам, а полки сельчан пополняются настойками чистотела и отварами на дубовой коре. Люди вынуждены заниматься самолечением - помощи им ждать неоткуда. Счетная палата РФ привела неутешительные данные: к 2016 году из 130 тыс. сельских населенных пунктов только в 45 тыс. оказывали ту или иную медпомощь. Людям предлагают платные лечебные услуги в более крупных населенных пунктах, но, к сожалению, не у всех есть материальные возможности для этого. Во ВШЭ считают, что за стационарное лечение готовы заплатить всего 0,9% сельских жителей, зато к самолечению прибегали 68,4%. Это объясняет причины высокой смертности, только 30-40% из них предотвратимы.

Возвращаясь к образованию, стоит сказать, что лишь 4% выпускников не желает покидать деревню, это в 3,5 раза меньше, чем 10 лет назад. Жительница села Сулея Челябинской области Снежана Павлова поделилась своим опытом: «Уехать хочу и я, и половина моих ровесников. Это связано с отсутствием работы: двое моих одноклассников планируют остаться в посёлке, поскольку их деятельность будет связана с железной дорогой, в моем же случае оставаться просто не выгодно, поскольку никаких карьерных перспектив нет. Кроме этого, здесь сложно найти людей с похожими интересами, все мои хорошие друзья живут в городе. Хотя мне все-таки сложно представить жизнь в городе, поскольку я уже привыкла к атмосфере деревни, к делам - у нас собственный участок и огород, поэтому мне будет сложно жить без возможности выйти утром на улицу и съесть все ягоды, фрукты». В селе живет и Александра Дербенёва, в этом году девушка закончила школу в селе Черемшанка на Сахалине. 

Однако она не разделяет мечты одноклассников о переезде в город: «Общаясь со многими ребятами, мы рассуждаем над этим вопросом, действительно, многие мечтают перебраться из деревни в город, для этого существует огромный ряд причин. Есть совсем небольшой процент ребят, которые не думают о переезде, и, как правило, это ребята из семей с тяжёлым социальным положением, чьи родители ведут асоциальный образ жизни. Этих ребят можно понять, они растут в этой среде с рождения и для них всё это кажется нормальным. Помню однажды я спросила у первоклассницы кем она хочет быть, когда вырастет, я была в шоке, когда в ответ услышала: "Никем! Как моя бабушка". 

Если говорить о тех ребятах, которые мечтают переехать, то тут всё просто. С самого детства детей возят в город, потому что весь досуг сосредоточен там, они привыкают к этим нечастым выездам, все ждут их как что- то волшебное, с детства формируется мнение о городе, как о чём-то недосягаемом и недоступном. В селе же делать нечего, тут даже негде погулять, отдохнуть, развлечься. Говоря обо мне, я не могу сказать, что очень хочу отсюда уехать. У меня есть прописка городская, есть квартира в городе, поэтому уехать лично я могу в любой момент, да и в целом в город ездить мне приходится очень часто, поэтому тяги к городу как к чему-то недоступному у меня нет. В деревне я живу 3 года, переехала по личным причинам, связанным с комфортом. Я - волонтёр, поэтому я бываю на всех региональных мероприятиях, тут уже просто моё желание, да и с 12 лет постоянно одна передвигаюсь по региону, в семье привыкли, что я очень ответственна и самостоятельна, проблем с этим нет. Городской темп жизни - не для меня, очень быстро устаю, в том числе и от большого количества людей, в деревне я выдыхаю и восстанавливаюсь. Мои сверстники мечтают о городской жизни, все мечтают уехать, конечно же, никто из них не жил в городе и не понимает какого это. В любом случае, всем придется уехать из деревни, чтобы продолжить обучение. Из моего класса сюда точно никто не вернётся, здесь нечего делать, особенно молодёжи. Элементарно здесь негде работать, один магазин на село, да и людей здесь нет, так что и семью строить не с кем.»

В начале 90-х по всей стране закрываются добывающие предприятия, на многих из которых держались целые деревни. Так, после закрытия обогатительных фабрик и угольной шахты при селе Брянское в Оренбургской области жители медленно покинули поселение. Другой пример - село Новый Акатуй в Забайкальском крае. После прекращения работы рудника большинство жителей осталось без работы. Подобное произошло с селом Рудник в Иркутской области, которое занималась добычей железной руды. По улицам некоторых из этих деревень еще ходят люди, другие же давно позабыты.  О том, что здесь когда-то жили, свидетельствуют лишь ямы от погребов и точки на старых картах. Таких населенных пунктов полно по всей России, недры некоторых из них и по сей день изобилуют ресурсами – там они и остаются. Государство не проводит никаких мер по добыче полезных ископаемых в этих районах, а подобная деятельность могла бы восполнить рабочие места и возродить умирающие поселки.

Большинство жителей деревень буквально нищенствуют. У них нет возможности разводить скот, получать достойное лечение и образование, работать и покупать продукты по адекватным ценам (в деревне цены на продукты питания, бытовую химию и пр. выше, чем в городе). Что остается? Бежать. Очевидно, что людей не заставишь жить в гиблом месте. Хотя складывается ощущение, будто государство, наоборот, всячески этого избегает, усугубляя положение жителей деревни.