Ночная декорация застыла за окном. Тёмное время суток казалось если не затянувшимся антрактом, то самим спектаклем.

Темнота шелестела и переливалась различными оттенками: а вы как думали, разве хоть что-то в этом мире терпит однообразие? Не тут-то было! Но не будем о палитрах и цветах — по-крайней мере, о тех цветах, о которых речь шла изначально. Мазок, мазок, обслюнявить кисточку, зачерпнуть краски...Знали бы вы, какая вонь потом стоит!

Пусть чёрный и означает отсутствие света, но он вовсе не говорит о однотипности, и, упаси боже, одноцветности.


Приходится демонстративно и недовольно фыркнув, тенью — как раз чёрной — испариться за окном. И словно меня тут и не было, словно я и не вдыхал ароматы этой дряни под названием «краска».

Без сомнения, я уважаю и даже в какой-то степени люблю свою сожительницу с волосами непонятного цвета (и кто наклеветал, что мы не различаем ярких оттенков? Мы лишь не видим смысла вникать, всё равно это — пустое). Но увлечения её разделяю, отнюдь, не все.

Первое время, когда та старательно выводила загадочные загогулины на странном листе, на бумагу не похожем, но пригодном для того, чтоб «писать», как она сама выражается, - я с интересом наблюдал, пытался понять даже. Однако запах сбивает с лап, и вырвите мне усы, если когда-нибудь я в трезвом, не одурманеном валерьянкой сознании, мяукну, что эта вонь мне по душе! Не носить мне тогда усов, вот что.

Однако пока что я ношу усы свои с гордостью и честью и терять ни их, ни рассудок не собираюсь.

---

На ощупь цепляю звезду лапой, вылавливаю очередную свою «добычу» когтем-крючком. Без промокших подушечек не обошлось — на то они и лужи, на то и я — потомок диких пантер, тигров и пум, не побрезгую и тем, чтоб лапы слегка замочить. Не велика беда.

Северный ветер нагло треплет шерсть на загривке и пушистый хвост, однако я даже не морщусь — сам знал, на что и ради чего иду. Не ради забавы, поди, лапы в лужах мараю.

Началось это настолько давно, что аж в прошлой жизни...

---

В тот пасмурный и хмурый будний день я, по обыкновению своему, пропадал в кофейне. Нет, я вовсе не из тех везунчиков, что просаживают свои деньги на всякие «Мокко», «Латте» и «Тирамису» к напитку напоследок. Хотя, будем честны — к кофе я совсем неравнодушен.

Но моё пребывание тут — работа, в общем-то, любимая.

За окном льёт дождь, по трубам с шумом течёт вода, образуя реки на месте ещё недавно сухих дорог. В кофейне — тепло, уютно и пахнет кофе. Казалось даже, что сами стены источают аромат тёмно-коричневых зерён, а от картин исходит запах корицы и кардамона.

Посетителей не предвиделось — по-крайней мере, я их уже не ожидал — по двум простым причинам. Первая заключалась в том, что стрелка часов вот-вот подходила к десяти вечера, а вторая — странно было бы вообще увидеть кого-то здесь в такой сильный ливень. Рабочий день у большинства давным-давно закончился, а у кого и нет — тот скорее предпочтёт побыстрее добраться до дома и лечь спать.

Однако...

Бздынь.

Колокольчик над дверью оповестил о посетителе, а в помещении повеяло с улицы дождём, свежестью и чем-то ещё, чему я тогда даже не придал значению, да и не понял толком.

Я удивлённо поднял глаза с мыслью: «Кого сюда занесло в такое время и погоду?». Мысль была не злая, но удивление и любопытство переполнили меня.

В кофейную обитель зашёл весьма интересный человек — так показалось мне с первого взгляда, да и со второго тоже. Во взгляде его словно одновременно нашли своё место четыре стихии, и это вовсе не было связано с их цветом, а, скорее, с эмоциями, которые он скрыть не пытался. Цвета же они были ярко янтарного, с карей, почти что тёмной каёмкой вокруг радужки. С пепельных волос парня стекали капли, беззвучно падая на его костюм и на пол.


- Добрый вечер? Кофе, чай, десерты?

Я наконец нашёлся, что сказать. Ага. Заученную фразу. Вот молодец, вот умница. Надо было бы предложить ему полотенце, а не поражаться слегка неординарному виду человека.

Но действия ведь лучше слов, верно? Поэтому, достав полотенце из-под стойки, протягиваю её парню.

- Здравствуй. Мне кофе и разговор, пожалуйста, - на слове «разговор» молодой человек сделал акцент.

Я слегка усмехнулся: никто до этого не озвучивал своё желание поговорить так открыто. Да и, по правде-то и говоря, мало кто разговаривает. В основном — взяли кофе, удалились за столик и сидят, пьют в своё удовольствие. Кто-то приходит один, кто-то —с компанией, но и тем не менее — на кой чёрт кому-то разговор с барменом? Дежурные фразы: «здравствуйте», «кофе, пожалуйста», «мне с собой» и «спасибо». Порой проскакивает что-то ещё, но так, совсем вскользь и мимо.

- Разговор?

- Да, мне нужно с тобой поговорить. Не удивляйся раньше времени. И кстати, я — Ден.

- Приятно познакомиться. Максим.


В тот вечер ничего странного почти не произошло. Ничего, кроме того, что Ден явился из дождя, принеся с собой непринуждённую и уютную атмосферу, ощущение спокойствия и кое-что ещё.

Мы пили кофе и разговаривали. О самом обычном и в то же время необыкновенном: о жизни.

-...и вот так я почти издал свою книгу, но рукописью моя дочь подтопила печку, представляешь? А пишу я принципиально лишь от руки.

Тот рассмеялся — тепло и добродушно. Я засмеялся вместе с ним.

И тут глаза его блеснули.

- Слушай. Я оставлю тебе кое-что на чаевые, ладно?

- Но...

- Никаких «но». Это не деньги и не взятка. Считай дружеским подарком.

И, попрощавшись, он оставил мне банку. Кажется, это была обычная стеклянная банка с необычным содержимым. Почему кажется? Потому что об этом я узнал, лишь сняв плотную чёрную ткань.

Это точно была самая обыкновенная стеклянная банка. С самым необычным наполнением.

Внутри зеленоватого сосуда сияла звезда.

Парня уже и след простыл, а в голове засело знание откуда-то извне: теперь я — Собиратель звёзд.

И однажды я пойму, что именно со всем этим делать...

И вот теперь, спустя столько веков, я вылавливаю искрящиеся светила, насаживая на коготь, как на крючок. Ловко спрятав очередную добычу в пушистый хвост, я мчусь обратно, домой. С плитки на подоконник, с подоконника — на форточку, а там — ловкий прыжок вниз и я на месте.

Царила тишина, ночь и спокойствие. Небесноволосая девушка уже спит глубоким сном. Тем лучше.

На одних подушечках, бесшумно, я подкрадываюсь к изголовью. Раз — и звезда у меня в зубах. Главное — не сдавливать, а то на вкус они — не очень...Два — ловкой лапой загоняю её под мягкую перьевую подушку.

А с утра Она напишет новую чудесную картину...